Питер Хёг. Тишина

Питер Хёг - современный датский писатель. Достаточно оригинальный для того, чтобы после прочтения одной его книги, возникло желание прочитать и другие.
"Тишина" (Den Stille Pige - если дословно, то "Тихая девочка") - книга о том, что нас окружает многочисленное количество звуков, большинство из которых мы не слышим. А кто-то слышит. Слышит и мечтает о тишине. Немного нереального в реальном городе, среди реальных людей. Погружение в звучание современного города в поисках той, рядом с которой можно насладиться тишиной, такой желанной и недостижимой...

Ну и цитатки, куда без них то?

* Лотерейный билет был утешением. Маленькое компактное поле надежд. Маленький вызов вселенной. Этим лотерейным билетом он провоцировал Всевышнюю. Чтобы она продемонстрировала, существует ли она на самом деле. Чтобы проявила себя в виде выигрыша. Посреди безотрадной статистической апрельской невероятности.

* Смерть -- это не конец. Я глубоко религиозный человек. Вслед за последним вздохом наступает полнозвучная пауза. Потом сознание эксплицируется в другом физическом теле, и снова звучит музыка.

* - Кочевую жизнь можно вести до сорока, - заметил сторож. - Потом надо обзавестись адресом, чтобы приостановить падение. Особенно, если падаешь так быстро, как ты.

* Движения её были изящны, но в то же время это было изящество животного, изящество умывающейся кошки, она была изящна так, как может быть изящен ягуар.

* - Я музыкант, - сказал он. - Я заключил сделку со Всевышней. О том, чтобы играть всеми клавишами. И чёрными тоже.

* - Понятно, - сказал он. - С наступлением ночи весь город оказывается в полном распоряжении маленькой восьмилетней девочки. 
- Девятилетней, -  поправила она. - И всё бесплатно.. И автобус, и поезд. Для тех, кому ещё не  исполнилось двенадцать.

*- Счастье, - произнёс он, - это не тогда, когда надо копить и создавать, а тогда, когда научился отказываться.

* Арлекин может вынести бесконечный ряд унижений. Тот, у кого нет гордости, неуязвим. Арлекин -- это идеал. Но пока что недостижимый.

* Её система звучала как двигатель, который не может остановиться, а продолжает работать, пока не сгорит, -- тот звук, по которому отчаянные люди в этой жизни узнают друг друга.

* Нельзя ни о чём просить, - объяснил он. - Во всяком случае, просить, чтобы дали другие ноты. Только о том, чтобы сыграть как можно лучше те, что есть.

* Некоторые дети -- никакие и не дети вовсе, они настоящие старички. Каспер впервые услышал это двадцать лет назад. Некоторые дети - какие-то древние души, покрытые тонким лаком инфантильности. Этому мальчику было, по меньшей мере, двенадцать веков, он звучал подобно лучшим творениям Баха.

* Люди -- источник шума, - стал объяснять он. - Их тело создаёт шум. Их мысли тоже. Мы все шумим. У меня прекрасный слух, можно сказать как у животных, с самого детства -- это не очень-то весело, ведь свой слух отключить нельзя. Проще всего по ночам. Тогда в мире тише всего. Но шум никогда не исчезает полностью -- я часто прислушивался к людям, которые спят.

* - Даже в самой большой близости, - проговорила она, - невозможно быть полностью вместе, даже в такой момент. Даже сейчас, после всего этого, есть какая-то точка, где мы одиноки.

* Тихий, лишь ему одному понятный смех. Он уже не чувствовал страха. У человека нельзя забрать больше, чем у него есть. После этого он свободен.

* Она запела, и снова возник тот звук, который был ему не понятен. Он был мощным - бОльшим, чем это возможно для одного человека. И пронизывал всё вокруг. Каспер определил его. Это была максимальная громкость любви матери к своему ребёнку. И не просто одной матери. Любви всех матерей к своим детям.

* Мы всегда опутаны переплетением звуков и чувств, и для этого переплетения, строго говоря, не имеет значения, живы люди или нет.